
НУ, ЗДРАВСТВУЙ, ПИТЕР! | НОВЫЙ 2012 ГОД
Нет на свете иного города, который был бы, как лакмусовая бумажка, предельно честным, откровенным. Да, он суров, да, проверит на прочность, но никогда не обманет и не даст призрачных надежд – прямой, конкретный и величественный, как настоящий мужчина. Здесь я однажды стала невестой, здесь я однажды потеряла семью. Так вот и сложилось, что стал этот город свидетелем моей жизни. Постараюсь рассказать о том, как все начиналось, а было это в конце далекого 2011 года.
МОСКВА - ПИТЕР
Как приятно возвращаться к старым, давно забытым вещам, например, плацкартным поездам. Казалось бы, что в них удобного? Но всё-таки столько воспоминаний родом из детства. Ночной поезд был забит под завязку: люди спешили домой или в гости к сказке – в Санкт-Петербург, который по случаю новогодних торжеств, вероятно, по-особому украшен. Находясь в особом настроении, в предвкушении, на исходе 30 декабря 2011 года мы сели в переполненный поезд, тот, что отправляется в час ночи с Ленинградского вокзала Москвы и прибывает утром на Московский вокзал северного города-героя.
Весь путь мы спали: трудовой год официально завершился, разом навалилась усталость и тяжесть всех прожитых дней. Не было привычных плацкартных посиделок допоздна, во время которых обмениваешься с соседями последними новостями или, быть может, личным и сокровенным, поедаешь заготовленную снедь, выпиваешь, а потом неожиданно ловишь в окошке полную луну или даже рассветное солнце. Люди были настолько усталыми, что едва коснувшись полок, сразу же проваливались в мертвецкий сон. Единственный нюанс, который выдавал приближение праздника, – особый запах, который стоял в вагоне, – его не назовешь приятным – запах перегара и алкоголя, смешанный с ароматами мандаринов и туалетных комнат.
Мы открыли тяжелые веки вынужденно, когда за окошком мелькали пригороды Петербурга, а сонные проводницы требовали постельное белье. То была наша первая совместная поездка за пределы Москвы в статусе пары – я и С. Мы забронировали номер в захудалом отеле около метро Владимирская: крайне популярное место, район по праву считается центральным – здесь есть все, кроме, разве что, тишины и покоя. Не успев отойти от теплого и вязкого сна, мы встретились: город буквально навалился громадной гранитной массой. Верно подмечено: Питер можно либо любить, либо ненавидеть, промежуточных чувств не предусмотрено. Пожалуй, это была любовь, причем строгая и неравная: он смотрел свысока, делая одолжение, мол, хорошо, проходи, будь гостем, но не забывай, что это ненадолго, пока мне не надоест. Ты мысленно соглашаешься, кивая: «Да-да, спасибо, я понимаю!» – но губы безмолвны, слова исчезли, застряли в горле, повисли на кончике языка.
Последний день года и никакого намека на солнце и снег, пасмурно и холодно. Мороз медленно, по миллиметру пробирался сквозь одежды, румянил лица прохожих на вокзале. Мы нырнули во внутренности одного из глубочайших метрополитена мира, попав в знакомую суету. Продирая глаза ото сна, мы впивались в петербургские лица, смотрели по сторонам, находя сто отличий от московского метро. Культурные! По ходу движения эскалатора проплывали социальные плакаты, призывающие беречь, уважать, сохранять. В вагонах практически отсутствовала коммерческая реклама, вместо нее милые плакаты, требующие выражаться грамотно: краткие экскурсы в русскую грамматику, историю, культуру. Выйдя на поверхность, мы попали в человеческий муравейник большого города, не удивительно, что нужный адрес никак не попадался на глаза. Растерянность усиливалась предчувствием приближающейся главной ночи, которую предстояло встретить в столь прекрасном месте.



ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
В отличие от Москвы, прохожие не отшатывались от потерявшегося туриста, лишь мило улыбались, хмурились, беспокоились, если не могли помочь. С их помощью мы нашли отель, который расположился в здании старинного дома. Это был довольно небольшой мини-отель, обосновавшийся в бывших коммунальных квартирах, переделанных в номера. Нам достался просторный, но холодный номер: двуспальная кровать, минимум мебели, а также балкон, который выходил на Владимирский проспект. Пожалуй, несомненным достоинством номера был этот балкон, которому в теплое время года цены не было: с его площадки можно наблюдать Питер утренний, дневной, закатный, полночный. Мы обратили внимание на высоченный потолок, благодаря которому комната получала невероятное количество света, воздуха и пространства, этакий признак возраста здания – сейчас так не строят. Вскоре нас сморил тяжелый сон, который поглотил все тяготы дороги и буйство первых впечатлений.
НОВЫЙ 2012 ГОД
Едва проснувшись в пять вечера, закутав лица в шарфы, мы шмыгнули в город в поисках еды. В каждом городе найдутся местные заведения и гастрономические особенности: Москву можно назвать в этом отношении эклектичной, а вот Питер больше довлеет в сторону традиций, великой и славной истории некогда великой и славной страны. Сплошь и рядом заведения традиционной русской кухни, которые предлагают борщи, пельмени, вареники, блины, пироги и другие всевозможные гастрономические радости, подаваемые в столовых, блинных, пирожковых. Были еще и ноутбучные – но это заведения другого толка.
Удовлетворив плотские желания, мы, наконец, выбрались на главную достопримечательность города – Невский проспект, который к вечернему часу принарядился и смотрел весело: зажглись фонари и новогодняя световая инсталляция, превратив холодную улицу в пристанище уюта и гостеприимства. Сердце замирало от восторга: всего несколько новых шагов и очередная порция «ах» и «ох», встречаешь очередную удивительную красоту – здание, набережную, мост или улочку. Бросается в глаза гармония – все тесно сплетено меж собой, одно здание перетекает в следующее, цельность улиц, набережных, что образует законченную мысль, законченное произведение. Здесь нет дисгармонии и иррациональности, которые повсюду встречаются в Москве, вызывая всего лишь один риторический вопрос: «Зачем?!». Город предстает большим, монолитным организмом, который нельзя разделить на части. Вот как он изначально появился именно в таком виде, подвергнувшись бомбежкам, перестройкам, реставрациям и разрушениям, так и живет по сей день, отсылая в совершенно давние времена. Вдруг обнаруживаешь себя в Императорской России, связь времен теряется: поди разбери, какой сейчас век, кто нынче при власти.
Мы по Невскому проспекту дошли до Дворцовой площади, которая была довольно пустынной. Видимо, мы так привыкли к постоянным московским давкам, что здесь, в Петербурге, чувствовали себя вполне вольготно и даже свободно. Удивительно! Стрелки часов ползли к десяти вечера, а на улицах ни души. А как же традиция встречать Новый год под бой курантов около главной ёлки города? Именно таков был наш нехитрый план: на стрелке Васильевского острова местные власти обещали праздничный концерт и новогодний салют, а на здании биржи – световую инсталляцию. Возможно, людей пугал мороз: из-за сырости и близости моря холод ощущался особенно остро, он пронизывал тело, казалось, проникал даже сквозь кости мелкими острыми иголками. Мы периодически заходили во всевозможные столовые, большие и малые, чтобы погреться, набраться сил и тепла для дальнейшего броска. В заведениях тоже было пустынно. Видимо, люди в целом поменялись: нынче праздники более привычно проводить дома или, в лучшем случае, в гостях.
Около одиннадцати вечера мы вернулись на Васильевский остров, но ситуация практически не изменилась: кое-где встречалась полиция, но ни единого намёка на концерт. За то время, что мы ходили по Дворцовой площади в ожидании праздника, стало очевидно, как сильно изменилась страна, казавшаяся родной и знакомой с самого детства: ни одного славянского лица, не слышно смеха, хлопушек. Куда же делась традиция массовых гуляний, шумных походов по гостям, которые, по сути, были перетеканием людской массы из одного дома в другой всю ночь напролет?
В грустных размышлениях мы застали начало весьма скромного по меркам столицы концерта. Возможно, мы просто избалованные Москвой люди, которые требовали не по возможностям. На сцене происходили передвижения, сменялись лица и декорации, на здании биржи появлялись лазерные проекции, рисующие радостные новогодние картины, но холод вводил в состояние отупения и безразличия, навевая мысли о тепле и сне. Наконец, начался праздничный отсчет времени: кто-то откупоривал шампанское, кто-то делал праздничное селфи, кто-то пьяным голосом выкрикивал крамольные поздравления, а мы с С. замерли: вершилась очередная страница истории – нашей истории и истории страны.



Площадь наполнилась праздничными криками и поздравлениями, мы также принялись поздравлять друг друга, не скрывая некоторого смущения и улыбок. Кажется, С. что-то заготовил: полез во внутренний карман куртки, замешкался, а потом вдруг извлёк из него маленькую коробочку, при виде которой у меня оборвалось сердце. Не может быть, неужели сейчас?! Почему сейчас, зачем сейчас?! Очевидно, это было кольцо, которое С. решил преподнести в новогоднюю ночь: сложно сказать, как он пришел к такому решению, какими путями шел к нему! Мы знали друг друга по-настоящему не так долго, неужели все стало вдруг настолько серьезным? Пока отчаянно гремели салюты в морозном небе, я ловила безмолвными губами воздух, пытаясь подобрать слова:
– Мы, наверное, торопимся! Всего пару месяцев назад мы стали жить вместе, а сейчас ты хочешь слышать что-то определенное? Это невозможно. Я ни в коем случае не отказываюсь, но и не говорю окончательное «да», и решительное «нет» тоже. Конечно, я возьму кольцо, чтобы, когда придёт время, сказать тебе самое главное!
Немыслимо! Обычно в такие моменты девушка испытывает радость – вот оно, долгожданное событие! А я… Я не была готова к принятию столь важного решения, прошло ничтожно мало времени с момента расставания с другим важным человеком. Все было ещё так живо и болезненно, и эта новогодняя ночь, кольцо – как прикосновения к горячей ране, когда хочется отдернуть руку и вскрикнуть. Жесткое несоответствие внутреннего состояния моменту: как можно строить новое, не расставшись с прошлым окончательно? Любое неосторожное слово или воспоминание вновь и вновь тревожило, причиняя боль. Даже в новогоднюю ночь, стоя рядом с С. под бой курантов, я мысленно думала о другом человеке: как он там без меня?
С. был растерян, явно ожидая другой реакции. Он все же понимал, что это действительно поспешные действия. Да, эффектные, красивые и романтичные. Это не был отказ, я взывала к его здравомыслию. В смущении и молчании мы немного потоптались на площади, затем побрели в сторону отеля, не чувствуя рук и ног. Периодически попадались забавные люди, которые поздравляли, веселились и улыбались. Пожалуй, они выглядели очень живо и радостно, на наших же лицах ни намека на улыбку. Казалось, кто-то выпил всю жизненную энергию и соки, остались лишь физические оболочки, повторяющие простые движения.


![]() | ![]() | ![]() | ![]() |
---|---|---|---|
![]() | ![]() | ![]() | ![]() |
![]() | ![]() | ![]() | ![]() |
![]() | ![]() | ![]() | ![]() |
![]() | ![]() | ![]() |
УТРО НОВОГО 2012 ГОДА
Утром нового года мы едва могли продрать глаза, но будильник звонил неумолимо. Уже вечером нас ждал обратный поезд, суливший возвращение в Москву. Денек выдался менее морозным, наполненным солнцем, от которого искрился снег и воздух. Мы посетили Петропавловскую крепость, покружили по центру, изрядно замерзнув и устав. Выбравшись утром в город, мы обнаружили абсолютную пустоту и тишину. Кроме нас не было ни одного дурачка, который бы в столь ранний час вылез на улицу из теплого помещения.
Город напоминал кадры из фильмов-катастроф: заходи в любой дом и оставайся навсегда. Только после обеда город стал оживать, наполняться людьми, которые продолжали праздновать, а к вечеру окончательно проснулся: тут и там взрывали петарды, пускали салюты, виднелись бенгальские огоньки. Невский проспект снова зажег праздничные огни, город погрузился в веселье. Пришло время прервать праздник и вернуться обратно в Москву. Разумеется, Москва прекрасна и горячо любима, но совершенно иной, другой любовью. Мое первое знакомство с Питером было довольно поверхностным и мимолётным, но уже тогда я поняла, сколь он близок мне. В будущем мы вернёмся сюда неоднократно, когда будет и тепло, и холодно, когда будет дождь и нестерпимое солнце, когда ветер будет гнать волну с Балтийского моря. Мы знали, что связаны этим городом, обручены им: здесь я стала невестой С.

![]() | ![]() | ![]() | ![]() |
---|---|---|---|
![]() | ![]() | ![]() | ![]() |
![]() | ![]() | ![]() | ![]() |